Автор: Иршад Ахмад

Война была постоянной и трагической отличительной чертой человеческой истории, но человечество, похоже, мало чему научилось у ее разрушительных последствий. Первая мировая война, Вторая мировая война, Холодная война, Американо-вьетнамская война, вторжения Америки в Ирак, Ливию и другие страны представляют обширную и мрачную энциклопедию разрушений, страданий и споров в новейшей истории. В течение нескольких десятилетий после Второй мировой войны Европа переживала период, относительно свободный от крупномасштабных конфликтов, пока российско-украинская война вновь не ввергла континент в пучину военных действий. Африка также страдает от почти постоянных потрясений, за немногими исключениями, такими как Южная Африка и Уганда. Сегодня на земном шаре большое количество горячих точек — на суше, на море и в воздухе, — которые могут привести к возникновению конфликтов в будущем. Похоже, что нынешнее столетие трагически настроено повторить жестокий опыт прошлого.

Организация Объединенных Наций, которая когда-то задумывалась как страж глобального мира, теперь, похоже, парализована и неспособна эффективно обеспечивать выполнение своих функций. Неоднократное пренебрежение Израилем мандатами ООН создало опасный прецедент, который потенциально может подтолкнуть другие страны к пренебрежению международным правом. В этом контексте слова Томаса Гоббса звучат с пугающей точностью: в отсутствие верховной власти преобладает закон природы, и «кто сильнее, тот и прав». В таком государстве каждая нация, по сути, находится в состоянии войны друг с другом, а жизнь, по его словам, становится «одинокой, бедной, мерзкой, жестокой и короткой».

Современный мир, похоже, безрассудно катится к катастрофическому аду. Остается открытым важнейший вопрос: смогут  ли мировые лидеры спасти человечество от взаимного уничтожения? Этот кризис возник не внезапно. Граждан по всему миру систематически политизировали, чтобы они поддерживали воинственных лидеров, а их сознание формировалось под воздействием неустанной пропаганды, распространяемой через социальные сети, электронные и печатные СМИ. Пламенные речи, произносимые для победы на выборах, способствовали формированию культуры враждебности и агрессии.

Индо-пакистанский конфликт, например, разжигался воинственными лозунгами. Придумали врагов, которые представляют экзистенциальную угрозу и которых необходимо незамедлительно уничтожить. Чтобы победить этих врагов, народы нуждаются в «сильном лидере», лидере, способном разгромить их и водрузить знамя победы. Если в древние времена такая риторика могла быть эффективной, то в век искусственного интеллекта и вездесущих социальных сетей она становится крайне опасной. Цифровые архивы хранят каждое произнесенное слово, позволяя людям легко сопоставить риторику с реальностью и разоблачить ложь с небывалой легкостью.

Однако глубоко укоренившиеся убеждения, часто основанные на мифах и лжи, упорно сопротивляются правде. Когда обман лидера разоблачается, его последователи, цепляющиеся за догмы, часто реагируют агрессивно. А неконтролируемый гнев приводит к разрушению — к войне, чтобы утолить свою жажду мести. Разъяренные толпы жаждут конфликта, к сожалению, не понимая, что в современном мире пожар, который они разжигают, скорее всего, поглотит всех.

Трагедия совершенно очевидна: человечество по—прежнему вовлечено в бесконечный цикл войн, и, по-видимому, не может — или не желает — вырваться на свободу. Если лидеры и граждане решительно не отвергнут соблазнительную привлекательность ненависти, 21-й век неизбежно повторит кровопролитие и разрушения 20-го.

Начальная фаза конфликта между Индией и Пакистаном, хотя в настоящее время и остановлена прекращением огня, продолжает подпитываться индийскими лидерами, которые подстрекают свое население к мести, в частности в ответ за сбитые истребители. В то время как эти лидеры пытаются оправдать свои прошлые решения, возбужденная общественность не ищет объяснений; она требует действий, требует «уничтожения врага». Эта жажда мести отражает опасное несоответствие между кинематографической фантазией и геополитической реальностью.

Индийский кинематограф, особенно гипернационалистические боевики Болливуда, приучил публику ожидать упрощенных, супергеройских побед. Будь то Салман Кхан, в одиночку сокрушающий легионы врагов, или другие звезды, изображающие непобедимых воинов, эти истории сформировали коллективное мышление, в котором сложные конфликты сводятся к упрощенной борьбе добра со злом. Неудивительно, что народные массы теперь ожидают, что их лидеры будут подражать этим вымышленным героям — опасное заблуждение, которое игнорирует сложные реалии войны, дипломатии и потенциальную возможность взаимного уничтожения.

Премьер-министр Нарендра Моди, проницательный и расчетливый политик, распознал эту психологическую динамику еще в начале своей карьеры. Он понимал, что значительная часть индуистского общества, находящаяся под влиянием десятилетий мифологизированной истории и сюжетов такого кино, питала глубокое желание “освободиться” от того, что они воспринимают как тысячелетнее мусульманское господство. Однако этот нарратив намеренно искажает историю, выставляя мусульман вечными угнетателями и забывая о совместной борьбе индусов и мусульман против британского колониализма. Реальность гораздо более тонкая и сложная: мусульманские правители, как и их индуистские коллеги, были неотъемлемой частью богатой и сложной индийской истории — иногда противниками, часто союзниками. Многие мусульмане занимали видные посты в качестве генералов, советников и администраторов, внося значительный вклад в процветание и развитие Индии. Истинными эксплуататорами и «угнетателями» были британцы, которые систематически выкачивали огромные богатства Индии, а не мусульмане, которые остались в Индии и сыграли жизненно важную роль в построении государства.

Сегодня противоречия, присущие антимусульманской риторике БДП («Бхаратия джаната парти»), становятся все более очевидными. Если правительство Моди действительно стремилось вести цивилизационную войну против мусульман, почему оно одновременно поддерживает прочные экономические связи с богатыми странами Персидского залива? Миллионы индийцев — преимущественно индуистов — работают и процветают в этих странах с мусульманским большинством в качестве владельцев магазинов, предпринимателей и профессионалов. Если бы позиция БДП была последовательной, из этого логически следовало бы, что они отозвали бы эту диаспору и разорвали все экономические и дипломатические связи с исламским миром. Однако эта избирательная враждебность раскрывает присущее их позиции лицемерие: партия разжигает ненависть и раскол против местных мусульман, в то же время прагматично взаимодействуя с мусульманскими странами, что значительно укрепляет экономику Индии.

Эта внутренняя двойственность подчеркивает крайне рискованную игру. Разжигая реваншистские фантазии и апеллируя к искаженной версии прошлого, БДП рискует высвободить силы, которые она, в конечном счете, не сможет контролировать. Публика, которую постоянно кормят ура-патриотическими кинематографическими сюжетами, вскоре может потребовать чего-то большего, чем символические победы и жесты. Однако настоящие войны не пишутся по сценарию, как болливудские блокбастеры, — они приносят только опустошение, страдания и разрушения, а не славу или триумф. Если лидеры Индии действительно стремятся наилучшим образом служить интересам своего народа, они должны решительно противостоять историческим искажениям, отвергнуть соблазнительную привлекательность политики разделения и встать на путь примирения и мирного сосуществования. Альтернатива — нация, втянутая в вечный круговорот вражды и конфликтов, — только создаст угрозу будущему Индии, а не восстановит ее воображаемое прошлое.

Об авторе:

Иршад Ахмад: приглашенный преподаватель факультета политологии из Университета Пенджаба, Лахор